Личное мнение

«Пропал человек!» — этот крик о помощи впервые появился в местных сегментах социальных сетей 24 января нынешнего года. Писала жена пропавшего Андрея Швыдкого — Оксана. Известно было, что днём ранее её супруг в восемь часов утра вышел из дома и исчез.

«Ребёнок спит хотя бы четыре часа подряд?» — спросил врач. Если честно, вопрос застал нас врасплох. Четыре часа — это хорошо или плохо? Много или мало? А если твоя крошка «высыпает» по шесть, а то и по восемь часов ночью? Отвечаем честно: «Да, спит… И дольше спит». «Повезло. Счастливые родители!» — резюмировал доктор.

Рано или поздно у большинства молодых мам возникает желание вернуть своё тело в прежнюю форму. Размер ущерба, нанесённого родами, становится очевидным не сразу. Пассивный образ жизни во время беременности, отсутствие культуры питания или еда «за двоих», «ночной дожор», растянутые мышцы живота, ухудшение качества кожи… В период «ожидания» думать об этом не хочется. Гораздо приятней размышлять о малыше и о том, что даёшь миру новую жизнь. Постепенно забота о себе отходит на второй план — и вот уже женщина, прикрываясь новорождённым, превращается в классическую «бабу в халате» с немытыми волосами. По статистике, первый год после рождения ребёнка — критический для брака; семьи часто распадаются, не выдержав испытаний, в том числе — вот такого превращения бабочки в гусеницу.

Визит к нотариусу, оформление обязательства о распределении долей на детей (между прочим, стоит такой документ полторы тысячи рублей!), справки из банка и управляющей компании, документы на квартиру в бумажном и электронном виде… Ах да, не с того начала. Мы наконец-то получили государственный сертификат на материнский капитал и решили направить его на погашение основного долга по ипотеке. Оказалось, оформление самого сертификата — это ещё половина пути. Чтобы потратить, или, выражаясь казённым языком, «реализовать» те самые 453 тысячи 26 рублей, пришлось как следует побегать по инстанциям.

Когда я слышу мечтательные разговоры про символ европейской торговли — маленькие уютные магазинчики, где покупателей встречает сам хозяин, знающий интересы клиента лучше самого клиента — сразу вспоминаю про апатитскую «Оптику» на Ферсмана, 26-а. Не знаю, что за цель ставил перед собой Павел Пирожков 25 лет назад, открывая первую в городе частную оптику, но в итоге бизнес у него получился воистину европейским. Уютным, домашним и по-особенному тёплым.

С грустью вспоминаю детскую поликлинику КНЦ РАН. Пять лет назад, первый приём. Взвесили в кабинете педиатра, тут же измерили. Стандартные вопросы о питании, самочувствии, добрые напутствия. Все, что называется, «свои»…

Вчера вечером на пульт дежурного «01» поступил вызов от жительницы дома №31 по улице Ферсмана. Девушка почувствовала в подъезде резкий запах горящего пластика и решила вызвать пожарных. Этот дом, что называется, «особо опасен», так как «на газу». При пожаре такой объект — просто настоящая бомба!

Прямо сейчас передо мной на столе лежит страшное оружие. Оружие, способное в кратчайшие сроки вызвать панику, посеять хаос и даже, возможно, привести к каким-нибудь беспорядкам с человеческими жертвами. Столь разрушительная мощь заключена в обычной карте памяти с парой десятков фотографий и видеофайлов. Я ещё не выжил из ума и, конечно же, не собираюсь выпускать из флэшки заточённого в ней демона. Но мне становится не по себе от мысли, что это может сделать кто-то другой.

Вот он, милый тёплый комочек, сопящий на груди… И весу-то в нём — три кило, и роста — на полруки. Но он — центр материнской Вселенной. А ещё — гражданин Российской Федерации со всеми вытекающими правами. Молодым родителям необходимо оперативно оформить первые документы, дабы официально подтвердить появление малыша на свет.

Когда наш главред узнал, что я, выражаясь жеманным языком, «в интересном положении», то очень обрадовался. «Пиши! Пиши про то, как плохо обращаются с беременными, как вас притесняют в поликлиниках, места в автобусах не уступают, может, ещё что-то…». Эх, Мишель… ДТП, пожары — это пожалуйста, мне «везёт» на такие материалы, а вот здесь не сложилось. Можно сказать, что до роддома меня никто ни разу не притеснил и не обхамил, скорее, наоборот.