«Животное» как нецензурное обзывательство

Название одного из фильмов международного кинофестиваля в Тромсё можно перевести на русский как «Хрен моржовый». Только лошадиный, и погрубее, чем «хрен». Сам же фестиваль в 2019 году — это сдержанные цвета фильмов, ненакрашенные актрисы и странные акценты. Если перечислить только их (мужчина плачет, играя на гитаре песню; девушка справляет нужду в конюшне рядом с лошадью; посудомойку заливает водой, будто кровью) — может показаться, что режиссёры ставили на эпатаж.

Но зрителям в «Полярном» нравилось, и при взгляде на зал выяснилось, что здесь через одного — знакомые киноманы, эстеты и прочий апатитский молодёжный и зрелый бомонд. Поэтому я провела среди них короткий опрос на тему: «Что скажешь?»

— Два фильма скандинавских режиссёров были так нудны, ладно — медленны, что у меня было время оценить операторскую работу. И свет. Но это замечаешь, когда смотреть неинтересно.

— Сравни наш фильм и четыре их — в русском драмы больше, чем в тех, вместе взятых, и реалистично. Как-то похоже на извращённое российское хвастовство.

— Физиологии многовато, на мой взгляд.

— Про взрослую пару — давно избитый сюжет, так ещё «Мистер и миссис Смит» начинается. Но всё равно прикольно.

Бонусом к каждому фестивалю в Тромсё является беседа с режиссёрами. Здесь на сцену поднялась Aasne Vaa Greibrokk, которую представили как Осту, режиссёра фильма «Животное» («Hæstkuk»). Название именно её короткометражки дословно переводится как «лошадиный kuk», проведите аналогию с английским сленгом.

— Эта история происходит на моей родине, в Северной Норвегии, — рассказала зрителям Оста. — В ней играют непрофессиональные актрисы, но они говорят на моём диалекте, действие разворачивается среди родных мне декораций. Однако то, о чём рассказывает фильм, могло произойти где угодно, ведь это история взросления, дружбы, любви. Не знаю, есть ли в России такой феномен: лошадьми занимаются в основном молодые девушки, девочки? У вас тоже так? Ну что же, тогда фильм тем более понятен.

Одна из зрительниц, видимо, хорошо прочувствовавшая конфликт фильма (молодой кузнец приезжает по работе в конюшню, сеет смуту в юных сердцах и соблазняет одну из девушек), задала вопрос:

— А можно ли словом, вынесенным в название фильма, называть человека?

— Да, и в пределах Северной Норвегии это слово даже звучит более-менее привычно. А вот в Южной Норвегии — уже нецензурное обзывательство.

Что ж, «hæstkuk» — явление более-менее универсальное во всех странах планеты Земля. Равно как и отчуждение между супругами, цинизм врачей и безответная любовь. Показ скандинавских фильмов это убедительно доказал.