Как воспитатель детского сада стала майором полиции

Наталья Артемьева, старший инспектор по делам несовершеннолетних МО МВД РФ «Апатитский», служит в полиции уже двенадцать лет. Что же побудило молодую женщину, маму, резко сменить профессию и вместо презентаций с аппликациями заняться перевоспитанием трудных подростков?

— У меня более десяти лет педагогического стажа, я работала воспитателем в детском саду после того, как получила высшее психологическое образование, — рассказывает Наталья. — Когда стала понимать, что там себя реализовала уже полностью, решила попробовать свои силы здесь, в работе с трудными подростками. Решение было неожиданным и для меня самой, и для близких, естественно. Мой папа на тот момент уже был пенсионером МВД, он удивился такому повороту, но был крайне рад.

— А ваша семья, дети?
— Мой супруг тоже проработал много лет в системе МВД, на пенсию уходил с должности оперуполномоченного отделении уголовного розыска, так что он понимал, куда я решила пойти, и всячески поддерживал. А дети гордились, что мама в погонах, чего я не ожидала, и сейчас гордятся. Хотя продолжить династию никто из них пока не захотел, видя, как много времени мама и папа проводят на работе. Все они мне помогали, первое время после такого крутого виража было очень тяжело, крайне тяжело.

— Даже не обижались, что теперь намного реже вас видят?
— Мы с мужем при каждом удобном случае компенсировали это, всё свободное время, любую минутку полностью отдавали детям, они это понимают и ценят.

— Работать с трудными подростками намного сложнее, чем с детками в саду. Как вы справляетесь с эмоциональными перегрузками?
— Спасают положительные моменты работы, очень радует, когда дети исправляются, когда хотят услышать и слышат тебя. Хотя сейчас с подростками стало намного сложнее работать, всё равно мы справляемся и видим результат.

— Почему же сложнее?
— Сейчас детям доступно слишком много информации, в том числе о правах и законах, и они трактуют их только в свою пользу, от чего рождается чувство вседозволенности. Сразу применять кардинальные меры к проблемных подросткам мы не можем, сначала идут беседы, разъяснения, убеждения, предупреждения… Некоторые, к счастью, понимают даже с одной-двух встреч. Но если в изначальном звене, в семье, есть проблемы с жизненной позицией, с уважением к людям, к старшему поколению, — работать с детьми из таких семей сложно. Но нередко бывает, когда подростков, состоявших у нас на учёте, я встречала уже повзрослевшими, совершеннолетними, и видела, что у них всё в порядке. Они здороваются, спрашивают, как у меня дела. Это очень приятно.

— Что было самым тяжёлым за эти годы службы?
— Трудным было моё первое изъятие из семьи. Кроме того, что я инспектор, я же ещё и женщина, мать, и хотя я понимала, что так сделать нужно, что этих детей надо забрать оттуда, где им уже грозит опасность, было крайне сложно. Их родители так и не одумались, детство этих ребят прошло в других семьях. Но бывает и так, что после изъятия родители берутся за ум, их не лишают прав, и тогда дети возвращаются в семью. Это тоже даёт стимул к дальнейшей работе и уберегает от выгорания.

— Документальная стороны вашей работы, насколько я знаю, очень трудоёмкая. Много забирает сил?
— Нет, я уже привыкла. Хотя я не получала юридическое образование, для инспекторов по делам несовершеннолетних это не являлось обязательным, с опытом учишься всему — уголовный, административный кодексы щёлкаем как орешки. И мои коллеги всегда подставят плечо, у нас сплочённый коллектив, без общей помощи и поддержки было бы трудно!