И мальчики кровавые в… тренде. Судмедэксперт — о том, почему избиений детей будет всё больше

Я начала писать эту статью 6 ноября, сразу после того, как прочитала в «контактовских» пабликах родного города про отчима, избившего пятилетнего пасынка. Точнее, поводом стал даже не этот случай, а людская реакция на него. Написала, перечитала и решила никуда получившееся не отправлять. Сработала смесь из двух неистребимых интеллигентских привычек. Чувства неловкости («Тебе что, больше других надо?») и вечного стыда за себя («Какое право ты, дрянь, имеешь учить тех, кто остался, если сама уехала?»), покинувшую родной город. Но после вчерашнего выплеска людских эмоций всё в ту же социальную сеть я поняла: надо дописать!

Обычно в таких случаях говорят: «Разрешите представиться», а у меня всё по-другому: «Можно я не буду представляться?» Моя нынешняя фамилия землякам ничего не скажет, а работаю я в сфере, где публичность не приветствуется. Я – судмедэксперт в крупном российском городе, столице большой губернии. Я – тот самый человек, который в сознании большинства «режет трупы» (хотя у экспертов, помимо этого занятия, очень много другой работы).

Среди тел, оказывающихся на наших секционных столах, встречаются и детские. Их немало даже чисто статистически, потому что «земля», на которой мы трудимся, весьма обширна и густо населена. И причин смерти тоже немало. Дети получают несовместимые с жизнью травмы, забираясь на вагоны поездов и принимая на себя десятки тысяч вольт, выпадая с балконов и крыш, и даже (бывает) во время уроков физкультуры.

Но есть дети, которые очень сильно отличаются от всех остальных. Жертвы домашнего насилия. Тело такого ребёнка, как правило, покрыто гематомами, как свежими, так и старыми, присутствуют царапины и порезы, не характерные для обычных мальчишеских занятий. Бывают ожоги от сигарет. Встречаются сломанные кости (обычно рёбра), сросшиеся без участия врача (такое видно сразу).

И в последнее время их становится всё больше и больше. То, что только сейчас докатывается до родного мне города Апатиты, уже давно шествует по стране.

У этого явления есть конкретная причина, которую можно сформулировать так: женщины, рождённые в период с развала СССР и примерно до начала двухтысячных, достигли фертильного возраста и начали сами рожать детей.

Кто жил в те годы, тот помнит, как всё выглядело, когда насаждаемая десятилетиями советская институциональная нравственность в одночасье рухнула. Я сейчас не столько про секс, алкоголь, наркотики и прочее, сколько про базовые фундаментальные опоры этого института.

При проклятом тоталитарном совке быть матерью-одиночкой считалось позорно. За походы по девицам нетяжёлого поведения женатого мужика могли вытащить «на партком» или «на товарищеский суд» и подробно разбирать, как, когда, при каких обстоятельствах и в каких позах он веселился втайне от жены. Такие невинные по нынешним меркам «подвиги» запросто могли стоить места в очереди на квартиру (а это, считай, крах всей жизни).

Это было вульгарным, грубым, нецивилизованным, противоестественным попранием прав и свобод человека. Но оно работало. Как вытрезвители и ЛТП. Если до развала СССР в парках и скверах с колясками по выходным гуляли семьи, то уже году этак в девяносто первом, пыхтя и толкая перед собой неподъёмную дуру на четырёх колёсах, по дорожкам начали двигаться матери-одиночки. Жертвы (коими они себя, естественно, не считали) нравственной революции, в одночасье избавившиеся от позорного клейма. Свобода же!

Те пухлые чада в колясках, весело агукающие под звуки пьяных совокуплений своих мамаш с разношёрстными половыми партнёрами, теперь выросли. У них есть своё представление о мире и справедливости, поэтому они твёрдо знают: с мужиком лучше! Выскакивают замуж и сразу рожают. Только и вчерашняя восемнадцатилетняя невеста, и вчерашний девятнадцатилетний жених суть есть инфантилы. И новоиспечённый муж, не выдержав испытаний бытом, благополучно сваливает от супруги.

А она остаётся с ребёнком. И начинает искать себе нового мужика. Ведь без мужика-то никак! Она же не хочет быть похожей на свою мать!

Дальше возможны частности, но суть одна. Не бросайте в меня камнями, я говорю не про всех девушек и женщин оптом, а про один конкретный и определённый психотип. Просто так получилось, что в последнем поколении доросших до фертильного возраста женщин представительниц этого психотипа очень много. Для них самец (Любой! Садист, педофил, убийца… Они найдут оправдание любому) важнее собственного ребёнка. Потому что быть матерью такую девочку никто не научил. А быть с мужчиной она очень хочет. Чтобы не стать похожей на свою мать-неудачницу.

Я читала судебные материалы по таким делам. Они все как под копирку. Знала, что сожитель бьёт ребёнка, но не придавала значения, ведь бьёт – значит, воспитывает. Не обращала внимания. Не думала, что всё может закончиться так.

Цинично выражаясь, с точки зрения природы всё органично. Идёт отбраковка потомства неполноценной, дефектной самки. Именно так. Если у самки отсутствует или глубоко подавлен материнский инстинкт, эта самка дефектная.

Северяне, да ещё и вдобавок жители маленьких городков, всегда отличались повышенным уровнем нравственности. Поэтому в городе Апатиты такие случаи (пока, к счастью, единичные) становятся для большинства шоком. С этим не надо и нельзя мириться, но стоит иметь в виду, что таких случаев будет больше.

Пользователи Интернета без труда найдут в центральной части страны ещё более вопиющие и чудовищные примеры из той же серии. Встречаются случаи, когда матери идут на поводу у сожителей и подкладывают под них своих восьми-девятилетних дочек для сексуальных утех. Лишь бы мужик был рядом, лишь бы он никуда не сбежал. Всё для любимого.

Это поколение такое. Поколение неполноценных самок, рождённых и воспитанных в девяностые. Сплошная биология, немного психиатрии и ничего необъяснимого.